25.01.2010 в 21:48
Пишет Акира777:Я люблю энды... хеппи-энды!
Изначально писалось на картинку, но потом меня пробило на флафф
Название: Страх+Смерть=Любовь
Автор: Акира777
Жанр: ангстофлафф
Пейринг: Хичиго/Ичиго, остальные мимо пробегали
Бета: вычитывала как могла
Рейтинг: R
Дисклаймер: Блич не мой, я рыдаль
Предупреждение: стандартно – ООС (сильный), резкие переходы, укурность. Временная смерть персонажа, заезженность темы.
Примечания: Ичиго частенько в отключке (не в результате боев)
Оправдание: автор тронулся
Саммари: текста много (как на автора), смысла мало (как обычно), оно вам надо?
Размещение: с моего разрешения
Статус: вроде завершен.
вы все еще хотите его прочитать?Оо
Страх
Внутренний мир Куросаки Ичиго, две черно-белых фигуры застывших напротив друг друга. У неба почему-то светло-красный, почти розовый оттенок, Стекла абсолютно всех домов запачканы то там, то тут пятнами алой крови. На Ичиго не форма шинигами, а простой черный свитер и темные джинсы и еще… два пластыря на окровавленном лице: один - справа от губ, другой - на глазу. Оба пластыря окрашены в рубиновый цвет, и этого же цвета пятна на шее и одежде. Он хмур как обычно, но есть еще что-то, что-то новое в его взгляде… Может боль? Или страх? Отчуждение с отрешенностью? Безысходность? Что же?
Фигура напротив одета в то же самое, но кожа и волосы этого парня безумно белые. На нем нет пятен крови, только пустой не запачкан красным цветом. Он смотрит на своего короля и впервые, наверное, ничего не понимает.
- Эй, король! – пустой был настроен серьезно – не каждый день во внутреннем мире появляются лужи крови, а реяцу Куросаки еще никогда не была настолько нестабильной. Самое странное было в том, сто духовная сила каждую минуту менялась не только количеством, но и видом: то это была реяцу пустого, а потом становилась чисто шинигамской, а, то смешивалась и превращалась в реяцу вайзарда… - Че за хрень здесь твориться?
Ичиго лишь опустил голову, скрывая челкой глаза. Пустой недолго думая направился к Куросаки - меча ни у того ни у другого не было поэтому пустой решил решить проблему с помощью разговора. Блондин остановился только тогда, когда уже мог слышать прерывистое дыхание своего короля. Белые пальцы прикоснулись к нижней губе Ичиго, вытерев оттуда кровь. А потом пустой прикоснулся ими к своим губам и облизнулся. Его глаза на пару мгновений расширились, но он тут, же взял себя в руки. Теперь губы пустого были перепачканы в тот же цвет, что у исполняющего обязанности шинигами. Пустой усмехнулся, его хозяин вообще никак не реагировал, сейчас с ним можно было делать что угодно, а это небывалое искушение, но... Но все-таки сначала требовалось разобраться с этой хренью вокруг них.
- Ичиго, что это ты учудил, что вокруг все залито кровью, а? – пустому действительно было любопытно. – И чья это кровь?
При слове «чья» глаза Куросаки расширились в неописуемом ужасе. «Вот в чем дело, - догадался блондин. – Тогда, возможно, это лишь кошмар моего короля.… Но стоит проверить».
- Такое чувство, что я разговариваю со столбом: ни ответа, ни привета. Король!!! – прокричать в ухо оказалось хорошей идеей, Ичиго действительно встрепенулся.
- Ты?! Что ты здесь делаешь? И… что это с моим внутренним миром??? – Куросаки был искренне удивлен происходящим.
- Это я хотел спросить у тебя, но раз ты не знаешь, то обойдусь, хотя я думаю, тебе просто приснился кошмар.
Ладони пустого изучали лицо Ичиго, в основном они притрагивались к тем местам, где была кровь. Куросаки лишь оторопело наблюдал за этим. Когда Ичиго вышел из ступора то ухватился своей рукой за его руку, которая уже спустилась на шею. Пустой замер и напрягся, ожидая удара, но Ичи лишь отпустил его руку и снял пластырь с глаза.
- Что за?!... – правый глаз Куросаки был янтарного цвета, а зрачок отсутствовал.
- Ты прав, наверное… - шепотом ответил Ичиго. – Ты был прав еще тогда, когда утверждал, что мои страхи руководят мной. – Блондин оторопело наблюдал за тем, как Ичи становится на колени и закрывает глаза, но все, же продолжает свою речь: - Я потеряю все, что боюсь потерять, и сделаю то, что боюсь сделать. Когда-нибудь это обязательно случится, неверное, глупо во всем обвинять тебя, Хичиго…
- Как ты меня назвал?!!
- Хичиго, я думаю, ты и сам можешь понять, почему именно это имя. – Куросаки искаженно усмехнулся.
Имя… этот придурок дал ему имя… он, что, ненормальный?!! Да еще и связывающее имя… он точно псих.
- Эта кровь, из моих страхов, это не сон, это картина, что иногда появляется у меня перед глазами. Я убиваю, сам убиваю всех своих друзей: Чада, Кейго с Мизуро, Рукию, Орихиме с Тацки, Исиду. И так до тех пор, пока не доберусь до дома. Потом начинается самое отвратительное – собственными руками я душу Юзу, перерезаю горло спящей Карин, даже отца…
Сначала Хичиго показалось, что он ослышался, но потом убедился, что Ичиго смеется, рассказывая это.
«Только истерики мне не хватало» – ужаснулся пустой.
То, что произошло в следущий момент, опровергло в шок обоих. Хичиго рывком сел в ту же позу, что и Ичи и крепко обнял Куросаки.
Ичиго притих. Потом неуверенно обнял своего пустого в ответ. Пустой только сейчас начал понимать насколько близок к королю. И самое ужасное эта близость не была отвратительна ни одному из них. И если Хичиго понимал, что его привычка к королю вполне принятна, ведь без Ичиго его бы не существовало, то как прижимался к нему Куросаки, выходило за рамки всего даже «дружеского». Ичиго обнимал пустого, как последнее, что у него осталось в жизни. И в этом обыкновенном объятье было столько безысходности, что Хичиго начал задыхаться. Резко оттолкнув от себя Ичиго, он ухватился обеими руками за лицо Куросаки. В карих глазах не было зрачка, их затянула мутная пелена.
«Где этот чертов Зангецу, когда он так нужен!» - Хичиго впервые понял значение слова «паника».
Стоило только подумать о духе меча, как он появился. Сначала пустой удивился: неужели этот столб мог отозваться на его зов. Однако в следующий момент он был довольно грубо откинут от Ичиго. Зангецу почуяв еще большее ухудшение (в виде кровавых тучек), поспешил проверить свои опасения. Эти самые опасения оказались не напрасными. Тем не менее, это было еще не худшее из всех состояний, о которых знал Зангецу. Использовав особое лечебное кидо, Хичиго так и не смог рассмотреть какое, он смог усыпить Куросаки.
- Что это было? – нервно спросил пустой.
Ему совсем не понравилось, что Зангецу совсем с ним не посчитался и сразу начал лечить короля.
- Это то, до чего ты его довел, - пояснил занпакто. – Ты не заметил, ты становишься все больше похож на него внешне, но это потому, что Ичиго начал к тебе привыкать. Однако из-за внешней схожести Ичиго начал воспринимать твои поступки, характер, намеренья – за свои собственные. Это постепенно становилось его наибольшим страхом - стать таким как ты. Ваше сближение в форме слишком частого в последнее время надевания маски пустого, да и обычные твои реплики, что ты не сдался, делали страх лишь более обоснованным. Однако не надейся, что он боится тебя, - хмыкнул Зангецу, увидев довольное выражение лица Хичиго. – Он боится себя.
Пустой фыркнул. Чего Королю то себя боятся, он добренький наивненький мальчик, который мух не обидит, если те не говорят о нестандартном цвете волос.
- И что мне-то делать, я, конечно, люблю разнообразие, но не до такой степени. – Хичиго окинул недовольным взглядом окровавленный мир.
Зангецу долго и выжидательно смотрел на пустого, словно раздумывая, стоит ли ему говорить. После пятнадцати минут молчания пустого это достало, и он решил все же подойти к Королю. Непроизвольно брошенный взгляд на губы Ичиго заставил Хичиго напрячься. Когда он провел по ним пальцами и забрал «красное украшение» себе, он с любопытством впервые попробовал вкус крови Куросаки. И этот приторно-горький вкус заставил Хичиго прийти в себя.
Это вкус крови? Или же жизни? Будет ли кровь короля такой же, если он его убьет? А может это вкус его губ? Все эти подозрения терзали подобие души пустого. Его желание убить короля трансформировалось в противоречивое желание этого не делать.
- Ты можешь стать его другом… или даже больше чем другом, - а о Зангецу Хичиго и думать – то уже забыл. Хичиго неверяще обернулся, занпакто предлагал ему сблизиться с королем. Видимо от частого общения с королем и у того уже крыша поехала. – Ты же сам хотел, чтобы это исчезло. – Зангецу кивнул на розовый туман и ставшие красными небоскребы. – Единственный способ – заставить его доверять самому себе, а в первую очередь – тебе.
И без того вечно безумные глаза пустого расширились еще больше. Да они с ума посходили! Но… взгляд, брошенный на спящего, и более спокойного Короля заставил Хичиго вдруг резко расхотеть сопротивляться идее Зангецу.
- Тогда не мешай, - хихикнул пустой.
Резкие перемены настроения Хичиго были делом привычным, но Зангецу нахмурился. Ему казалось, что только, что он сам подписал Ичиго смертный приговор, и очень надеялся, что это не так.
- Если ты навредишь ему, я убью тебя, - это была последняя фраза Зангецу, перед тем как занпакто исчез во тьме плаща.
Не смотря на то, что он сказал Зангецу, Хичиго понятия не имел как ему завоевать доверие Куросаки.
Хичиго задумчиво склонился над Королем, мысленно перебирая «приемлемые» способы завоевать его доверие. Безмятежные черты лица Ичиго, когда он был без сознания, разгладились, стали привлекательными, даже красивыми. Длинные и пушистые ресницы ярко контрастировали с бледной кожей. Дыхание Куросаки было равномерным, скорей всего кидо еще было и какое-нибудь восстанавливающее. На самом деле Ичиго спит плохо: в основном из-за пустых, иногда из-за Хичиго, а иногда из-за призраков. Он с детства по несколько раз встает ночью и спит обрывисто.
Хичиго продолжил изучение своего Короля. Губы у Ичиго были теплыми и припухлыми, на нижней красовалась ранка-укус. Снова вспомнилось то ощущение приторной горечи. Теперь ему было интересно, изменился ли у них вкус, ведь теперь он вроде как не испытывает никаких эмоций. Склоняясь над королем, он не думал, что порой простые прикосновения могут привязать лучше любых слов и эмоций, и не только Куросаки, но и самого Хичиго. Синий язык прикоснулся к ранке на губе. Это опять было неожиданно для пустого, с приторно-горького вкус сменился остро-сладкий. Было сложно понять, какой вкус Хичиго понравился больше. Однако то, что губы Короля ненавязчиво превращались в лучшее лакомство для пустого, Хичиго понял сразу. Хмыкнул.
- Это ты ко мне привяжешься, а не я к тебе, - усмехнулся пустой.
- Хичи?.. – Куросаки очнулся.
И очнулся он не в очень удачный момент, скалящийся пустой как раз нависал над ним. Перекатившись и отошев на порядочное расстояние от пустого, почувствовав себя более менее в безопасности Ичиго напряженно стал напротив Хичиго.
«Вот же блин, - четырхнулся про себя пустой. – И ведь на самом интересном месте».
- Как-как ты меня назвал, прежде чем очнуться? – яд, казалось, был в каждом слове.
- Хичиго, - кротко бросил Куросаки.
- Ммм, а почему же я не услышал «го»? – Пустой откровенно насмехался.
- Не успелось его как-то договорить, - фыркнул Ичиго.
«Ну вот, а ведь пару минут назад был таким послушным мальчиком, - огорченно подумал Хичиго. – Даже обнимался». А вот о последнем факте он даже сообщил Королю.
- Неправда! – возмутился Ичиго. – Хотя если отец подлил мне в чай саке…
Куросаки задумался. Мог ли он обнять свою негативную копию? Может он на короткое время сошел с ума, что-то это больно смахивало на короткое замыкание.
Пока Ичиго обдумывал вероятность своего поступка в отношении пустого, то незаметно подобрался ближе. Недолго думая, Хичиго запустил руку в рыжие волосы, именно их он и не успел изучить, верней одна личность помешала тем, что слишком рано проснулась. Волосы у Куросаки были мягкими и колючими одновременно, как мех. Ичиго поднял на него удивленный взгляд. Как ни странно, в этот раз Куросаки наблюдал за действиями пустого, пусть настороженно, но все же.
- Если ты ослабишь внимание, хоть на секунду я скину тебя и растопчу твой череп своими копытами!
Эта фраза громыхнула громом среди кровавого тумана. На Куросаки она подействовала отрезвляюще, тот отшатнулся от пустого и быстро зашептал, закрывая глаза:
- Вернутся в реальный мир, вернуться, вернуться… - фраза подействовала, тело Ичиго очень резко становилось прозрачным, а потом и вовсе исчезло.
- Бляяяя, - простонал Хичиго. – Какого хрена я тогда столько болтал?! Блин, прям как баба, даже король разумней молчал!
Однако у Хичиго впереди была еще целая вечность вместе с Куросаки, и куча планов о завоевании доверия его короля.
Смерть
- Ичи, ты ужинать будешь? – Юзу спрашивала по привычке, она прекрасно знала, что брат ответит отказом.
Уже вторую неделю Куросаки не завтракал, не обедал и не ужинал. Карин утверждала, что братишка на самом деле ест в школе, хотя и сама в это слабо верила. Даже Ишшин реже стал бить сына, потому что тот не собирался никак реагировать на удары. Девочкам он сказал, что бить «грушу» неинтересно, но все, же был обеспокоен состоянием Ичиго.
Куросаки же с удивительно спокойным, даже удовлетворенным лицом смотрел на звезды, их было много, очень много, ярких, сияющих. Ночное, уже черного цвета небо, казалось, пытается их затянуть. И надо всей этой красотой, словно королева, возвышалась белая луна. Друзья Ичиго сразу бы поняли, что с ним что-то не так, но он их избегал. Именно по той причине, что они поймут. Кон терпел первые три дня, потом перебрался в комнату Карин и Юзу.
Увидеть кого-либо из друзей в последнее время было страшно. Ичиго не мог понять, что изменилось, но он перестал радоваться ссорам с Исидой, совместным дракам с Чадом, улыбкам Иноуэ и Тацки. Он абсолютно безразлично отнесся к Рукии, пришедшей из сообщества душ, его не смог развеселить и Ренджи, упорно таскавший три часа по магазинам. А потом Куросаки начал их избегать, иногда даже прогуливал уроки, лишь бы не видеть лиц друзей.
Самым страшным был первый приступ. Он случился на уроке истории, тогда Куросаки просто обернулся посмотреть на квинси, которого вдруг посадили за ним, и началось. Точнее начался, начался кошмар. Ему вдруг представилось, как легко сломать шею Урюу, он же такой худой, и мышц то у него практически нет. А потом он со стороны видел, как подходит к Чаду, резко перерезает когтями вены на руке мексиканца. Откуда в видении у него когти он не понимал, но почему-то отчетливо знал: пожелай он – и когти отрастут. Иноуэ можно было просто ударить, ударить достаточно сильно, что бы она упала на острый край стула соседки и разбила голову. Тацки будет защищаться, но что она сможет сделать с Ичиго, у которого навязчивая идея убить ее? В этих кошмарах кровь почему-то всегда хлещет фонтаном, пачкая руки и одежду недошинигами, капли остаются и на лице. Учитель и оставшиеся в живых ученики не обращают почему-то никакого внимания на происходящее. Очнулся тогда Ичиго только после того как Исида его потряс за плечо. Только тогда он понял, что это ему причудилось. В тот день с урока истории он ушел.
Потом в течение двух недель, он с этим боролся, потом сдался и стал избегать дорогих ему людей. Самое странное, после битвы с Айзеном он не испытывал страха, даже обычного, ежедневного за сестер, если они задерживались в школе. Словно Кьёка Суйгецу вышиб из него все существующие опасения. Зато теперь это чувство вернулось, причем в утроенном размере. Сегодня он даже потерял сознание во время очередного видения, сознание не выдержало давления на нервы и сердце и попросту отключилось, швырнув Куросаки во внутренний мир. Однако такое путешествие он впервые осуществлял через ведение. При этом часть видения перенеслась и во внутренний мир. Тогда, должен ли он с воем кошмаре убить и Зангецу с Хичиго.
Хичиго. Вспоминая о пустом, Куросаки еще раз попробовал представить, как обнимает его. У него это получилось, даже очень реалистично получилось, как будто это было, в самом деле. Причем, обнимая пустого, он чувствовал какую-то защищенность, Хичиго будто мог собой оградить его от всех кошмаров. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
«Да не могло такого быть! – Ичиго упорно отказывался в это верить. – Это все саке в чае…».
Куросаки задумчиво прикусил нижнюю губу, это стало своего рода привычкой. Обнаружился странный факт, нижняя губа была чуть влажной, верхняя же, как обычно сухой. Вообще-то губы у Ичиго были обветренными. А потом яркое воспоминание-ощущение – тепло чужого тела, руки изучающие лицо, что-то влажное проходящееся по губе. А потом фраза о приручении. У Куросаки нервно дернулся глаз. Неужели его пустой еще и извращенец. Хотя, конечно, можно было подумать еще на Зангецу… нет! На Зангецу подумать было нельзя… Странный поступок Хичиго, когда тот запустил свою руку в волосы Ичиго, тоже немного не вязался с привычным имиджем пустого.
«Определился бы, убийца он или извращенец» - раздраженно подумал Куросаки.
Ичиго вздохнул, бросил последний взгляд на небо, собираясь уже закрыть шторы, и только тут понял: восхитительная белизна луны ничем не отличалась от кожи Хичиго, цветы звезд от глаз его пустого, затягивающая тьма.… Эти безумные, абсолютно нелогичные мысли отлично описывали характер Хичиго. Как странно, неужели, если всего, лишь посмотреть с другой стороны, внешность Хичиго может стать привлекательной даже для Куросаки, а поведение по-своему забавным. Странная ночь, она навевала ненужные мысли и отгоняла страхи.
В свое время Ичиго боялся сблизиться с пустым, но потом появился другой страх. Страх более злобный и опасный. Теперь первый настолько поблек на фоне нового, что Куросаки о нем забыл. Возможно, это даже к лучшему.
Еще один факт, который сестры не знали и который заставил бы волноваться родных – на протяжении всей недели Ичиго не спал. Просто предчувствие было такое, что если заснет, то видение захватит его во сне и осуществится в действительности.
Задернув шторы и выключив свет, Куросаки включил настольную лампу, так как по ночам он погружался в чтение. Ичиго неважно было, что читать, просто книги хорошо отвлекали от всего мира. Только недавно он закончил читать Бредбери. Сегодня на переплете красовалось имя О. Генри. Все книги были оставлены еще мамой, и за это Куросаки любил их еще больше. Пролистав где-то на середину, Ичиго наткнулся на рассказ «Последний листок». Погружаясь в чтение исполняющий обязанности шинигами не думал, что книга тоже может пробудить страхи.
Глаза уже слипались, и голова побаливала, недовольная переутомлением. Но конец заставил его вздрогнуть, старик, казавшийся высокомерным и глупым, пожертвовал своей жизнью, чтобы нарисовать один единственный шедевр, который заставил молодую девушку поверить в себя, в возможность исцелиться от болезни.
Как же Куросаки хотелось бы иметь возможность нарисовать что-то такое же, сделать подобное, что смогло бы заставить кого-то жить…
Глупый
Знакомый голос, только без привычного безумства. Куросаки подошел к зеркалу. Даже в слабом свете лампы его лицо было не такое бледное как у Хичиго. Ему совсем не хотелось падать в обморок и тем более спать, но спросить у пустого, что значит это его «глупый» очень хотелось. Еще раз, посмотрев в зеркало, Ичиго спросил у него:
- Почему?
Во тьме ночи этот шепот казался зловещим. Однако это не могло испугать того, чья жизнь почти постоянно болталась на волоске.
- Да потому что ты и так слишком часто это делаешь, - ответило отражение. Блеснула желтая радужка, но больше ничего в отражении не изменилось. – Даже меня ты заставляешь жить, но жить в страхе… это не по мне. Прекрати бояться!
«Если бы я только мог, - Ичиго уже не смотрел на отражение. – Я пытался, не получилось.»
И ты сдался? Не похоже на тебя король.
Куросаки устало вздохнул. Он слишком поздно начал понимать насколько похож с пустым, и вот к чему это привело. Стоило лишь примерять на себя поступки Хичиго и его желания, чтобы вновь приобрести страх.
Морфей слишком настойчиво предлагал посетить свое царство, Ичиго сопротивлялся из последних сил, но шесть ночей бессонницы выталкивали его из реальности.
Хичиго как обычно сидел на небоскребе, только вот тучи и туман мешали греться, а лужи крови - удобно устроиться. Однако туман и тучи постепенно исчезли, а кровь на стеклах небоскребов превратилась в странные узоры. Встав в полный рост, Хичиго внимательным взглядом осмотрел измененный мир. Теперь они были сине-красные. На стеклах красовались ярко алые листья, настолько красивые, что их можно было принять за настоящие.
Куросаки, который как назло вместо сна попал во внутренний мир, тоже пораженно разглядывал причудливый узор. Ичиго нахмурился и подошел к пустому шаг, Хичиго лишь усмехнулся. Произошедшее не вернуло ему привычную одежду и катану, да и напрягаться было откровенно лень.
- Хватит, я не такой монстр как ты думаешь, - хоть пустой и говорил, усмехаясь, он был серьезен.
Хичиго сел на стекло, посмотрел на короля снизу вверх. В этом жесте было что-то странное, как будто утверждающее, что пустой не враг, пока не враг. Куросаки присел на корточки, не спеша отвечать своему альтер эго. На несколько минут Ичиго стало казаться, что во внутреннем мире появились не только листья, но и ночь. Но это был лишь Хичиго. Они оба потерялись в этом безумии. На время они перестали быть королем и лошадью, вайзардом и пустым, человеком и частью души. Они стали просто двумя. Они даже не были существами, просто двое.
Стоит ли лишать себя единственного, что у тебя есть. Лишать или не лишать? Убивать или не убивать? Принять или не принимать? Разрешить или бунтовать? Эти вопросы терзали Хичиго.
Вопросы, на которые ответы слишком часто менялись. То он злился на Ичиго, на его стиль боя, в котором никогда не было настоящей жажды убийства, то он искренне радовался тем моментам, когда Куросаки не задумываясь, рисковал жизнью, ради победы. Вот это пустой прекрасно понимал. Но со временем, может под влияние короля, может просто из-за привычки быть с Ичиго он начал меняться. Оказывается, они оба не замечали этого… тогда они еще более похожи, чем думали.
Зангецу стоя на флагштоке облегченно вздохнул. Все же он забыл о привычке Ичиго привязывать к себе людей и не только людей. Дух меча, еле заметно, краешком губ, усмехнулся.
- Ей, король, - Хичиго задумчиво осмотрел свою одежду. – А когда из тела выходить будешь, и сражаться с пустыми, этот прикид останется?
Ичиго не ответил, он ждал, что пустой попытается убить его. Даже не смотря на отсутствие меча, пустого стоило опасаться.
- Какая тебе разница? – То странное состояние, в котором они оба находились, прошло. Недовольство друг другом вернулось.
- Просто в этой форме у тебя нет Зангецу, чем ты будешь пустых убивать? А, я понял, ты возьмешь ту брюнетку и будешь ею швыряться, она, конечно, своим визгом отправит их на перерождение. Когда ты ее бросил в красноволосого лично я чуть не оглох.
- Не трогай Рукию! – Хичиго, естественно, удалось вывести Куросаки.
- Да я не трогаю, просто прикидываю, - усмехнулся пустой.
Кажется, Хичиго забыл, что ему нужно сблизиться с королем. Тем не менее, ссориться с Ичиго было весело. И у пустого по-любому было преимущество, он мог убить и голыми руками.
- Хичиго, - Куросаки нахмурился, ему явно не хотелось говорить то, что он должен был сейчас сказать. – Допустим, что я тебя тогда обнял. Но не думай, что это от большой любви. – Хичиго фыркнул. – Я был не в себе…
- Как раз в себе и в самом прямом смысле этого слова, - тихо буркнул пустой.
Куросаки вспыхнул.
- Это ничего не значило!
- Я тоже для тебя ничего не значу? – пустой выжидательно посмотрел в глаза Ичиго.
- Если и так, то что! – Ичиго врал. Причем не только Хичиго, но и самому себе.
- Вот как значит… - блондин говорил тихо, это было гораздо страшнее криков. – Что ж, тогда это взаимно.
Слишком резкое обращение заставило пустого решить для себя все моменты. Лишить. Убить. Не принимать. Бунтовать.
Он действительно хотел быть частью Ичиго, но теперь гнев затопил все другие чувства. «Строит из себя идеально существо, а я для него никто? Все, теперь моя очередь править!- Хичиго был в бешенстве. – Только вот тебе я не разрешу быть частью меня, как ни проси!»
Белые руки сомкнулись у Ичиго на шее. Шунпо можно было использовать и без формы шинигами, чем воспользовался пустой. Ичиго, не ожидавший нападения пытался разжать руки Хичиго. Однако тот держал слишком крепко, не вырваться.
«Убьет» - ужаснулся Куросаки.
«Убью» - мысленно согласился пустой.
Не прошло и минуты, как из горла Куросаки стали вырываться хрипы.
- Пуссс… ссти… - уже задыхаясь, на последнем дыхании пытался вымолвить Ичиго.
- Уже бегу! – расхохотался пустой. – Король с лошадью не поменялись местами, лошадь просто перегрызла горло зазнавшемуся королю!
«Думал что идеален, ха, ошибся! – Пустой был доволен. Доволен видом короля, руки которого уже обвисли, не мешая пустому душить его. – Так быстро сдох?»
Хичиго отпустил горло шинигами и тот упал на твердое стекло небоскреба. Упал не очень удачно, под головой стала растекаться лужа крови. Пустой присел на корточки, прищурился, внимательно вгляделся в неподвижное тело короля. Кожа, которая еще минуту назад была просто бледной становилась белой. На шее отчетливо проступали красные следы от пальцев. В глазах Куросаки больше не было жизни. Тьма, застывшая в них была укором Хичиго. Тот лишь хмыкнул, раскаянья он ощущал.
Губы Ичиго уже посинели, напомнив пустому, что тот хотел попробовать их на вкус после смерти короля. Склонившись над Куросаки, Хичиго сжал челюсть уже мертвого короля по краям, чтобы его рот открылся. Сначала провел языком по верхней губе. У нее совсем не было вкуса. Недовольно хмыкнув, Хичиго облизнул нижнюю губу Куросаки. Почти ничего, только там, где была ранка от вечного покусывания ощущался солоноватый привкус.
- Что за черт? – выругался Хичиго.
Приблизившись к шее Ичиго, укусив ее клыками, пустой дождался, пока кровь его бывшего хозяина вольется ему в горло. Самым странным оказалось, что пустой был мысленно готов к этому. К тому, что в его рот вольется горькая теплая жидкость. Сочетание оказалось настолько отвратительным, что пустой выплюнул кровь на стекло. Руки Хичиго, державшие жертву, только сейчас почувствовали, как быстро уходит тепло из мертвого тела.
- Не может быть, - прошептал пустой, склоняясь над Куросаки еще раз.
В его сознании проносились картины из жизни Ичиго, он чувствовал то, что чувствовал Ичиго в тот или иной момент. И среди этих чувств были эмоции относящиеся и к нему, к пустому. Совсем не те чувства, о которых говорил Куросаки. Возможно, он просто их не замечал, но они были. Через кровь, через смерть, только через крайности до Хичиго дошло, что он наделал.
Прижав к себе тело, которое так быстро покидало тепло, пустой поцеловал мертвого хозяина. Поцелуй получился сухим, вкуса у него почти не было, разве что чуть-чуть сладкий оттенок. Перестав терзать рот короля, пустой еще крепче прижал к себе Ичиго.
Где-то вблизи разрушилось первое здание. Это действительно был конец.
Любовь
Хичиго проснулся рывком. Самые обычные небоскребы, самое обычное небо. Неужели это только сон? Сердце пустого билось как бешенное. Ориентиров во внутреннем мире Куросаки не было, по этому пустой попытался подсоединиться к сознанию Ичиго. Он не был уверен, что получится, он не был уверен, что король жив. Но Ичиго был жив, целехонек. Хичиго впервые был настолько рад этому факту. Каким-то образом Хичиго умудрился попасть на две недели назад. У внутреннего мира Куросаки действительно не было границ возможного и невозможного.
Пустой с трудом дождался пока Ичиго ляжет спать, и выдернул его во внутренний мир.
Куросаки появился прямо перед пустым, явно удивленный тем, что вместо отдыха теперь будет вынужден общаться с одним безумцем.
Только вот этот самый безумец как-то не особо хотел общаться. Потянув на себя Куросаки так, что тот почти упал на него, Хичиго его поцеловал. Страстно и нежно одновременно. Поцелуй был с привкусом клубники, кисло сладкий. И было так приятно, что Ичиго хотелось целовать еще и еще. Руки Куросаки сначала безвольно обвисшие вдоль тела стали неуверенно подниматься к пустому. Тот же прижимал Куросаки настолько, что казалось, меж их телами нет даже кожи. Блондин собственной грудью чувствовал, как сердце Куросаки забилось учащенно. Ичиго отвечал на поцелуй, отвечал на покусывания, которыми пустой начинал его дразнить.
Незаметно для рыжика Хичиго начал избавлять его от косоде. Сначала от одного, потом от другого. Пустой поглаживал обнаженный торс и спину недошинигами. Его ласки были такими нежными, а руки такими теплыми, что заставляли Куросаки медленно таять. Его словно шоколад, растапливали прикосновения пустого. Он поддавался навстречу и смотрел в золотые, потемневшие глаза своего мучителя, Ичиго тонул в звездной бездне. Обняв пустого, Куросаки зарылся пальцами в волосы блондина. Они были именно такими как он, и ожидал, мягкими, шелковистыми. Прервав поцелуй Куросаки потерся носом за ухом пустого, вдыхая аромат волос Хичиго. Те пахли снегом, не уличным и грязным, а тем, который еще не успел коснутся земли. Запах свежей талой воды и совсем чуть-чуть ванили. Чуть прикусив мочку уха Хичиго, Куросаки обреченно выдохнул, отлично понимая, что теперь никуда не денется.
Это было впервые, пустой впервые ничего ему не говорил и не пытался убить. Почему? И одновременно Куросаки чувствовал, что ответ его не обрадует. Да и кто его даст? Рушить собственное счастье… зачем?
А пустой уже добрался до шеи Ичиго, и покусывал, проводил по нежной, тут же загорающейся коже языком. Стащив таки с любимого короля косоде, Хичиго стал ласкать открывшиеся участки кожи. Его пальцы словно нарочно задевали кончиками ногтей кожу, которая тут же вспыхивала, по телу Куросаки проходила дрожь, заставляя его забывать обо всем на свете. На пару минут он даже забыл кто он. Руки пустого уже развязывали пояс хакама, заставляя Ичиго ощутить первый страх. Лишив Ичиго и хакама пустой довольно потерся о короля. Куросаки, недовольный тем фактом, что пустой все еще одет, поспешил исправить эту прискорбную ошибку. Хичиго не сопротивлялся, он с потемневшими глазами наблюдал за действиями короля. Белая форма упала на стекло небоскреба рядом с черной. Наверное, падать на ворох из одежды из-за толчка пустого, было не так больно как на стекло.
Внутри Куросаки все как будто разрывалось пополам, было очень жарко, он впервые ощущал столько эмоций сразу. Страх, стыд, страсть, возбуждение, нежность и любовь, в конечном счете. Чувства тоже делали свое дело, пытаясь не особо их проявлять, Ичиго прикусил нижнюю губу, тревожа лишь недавно зажившую ранку, выступила капелька крови. Хичиго, увидев это, потянулся за поцелуем, слизывая кровь.
От ощущения полного доверия, а может от покорности Ичиго, который только больше возбуждал одним только своим видом у пустого медленно, но верно сносило крышу. Уже не думая о том, чтобы быть нежным Хичиго укусил Куросаки за предплечье. Его белые руки умудрялись находить самые чувствительные точки на теле Ичиго, заставляя того прогибаться и требовать большего. Карие, чайного оттенка глаза блестели как в лихорадке, они, казалось, затягивали внутрь и вырваться, потом из их плена было невозможно.
Рука Ичиго потянулась к лицу пустого, желая, прикоснутся к такому близкому существу. Тыльной стороной ладони Куросаки поглаживал щеку пустого. Хичиго прикрыл глаза и прижался к его ладони, желая ощутить еще больше. За следующим поцелуем Ичиго потянулся сам, срываясь в бездну.
Они не был похожи сами на себя, ни чокнутый пустой, ни сдержанный Куросаки. Сейчас они делили перевернутое небо пополам, но и этого было мало. Каждое движение отзывалось волной, проходящейся по всему телу. Пустой все больше и больше прижимался к разгоряченному телу под ним, терся об него, ставя засосы то на шее, то на груди.
- Ками, что же ты делаешь…- хриплым голосом простонал Ичиго.
Смотря друг на друга, они словно вглядывались в отражение, отражение наоборот.
«Терпкая, сладкая, - мысли Хичиго были направлены на кожу под его губами. – Мой, только мой, король».
- Хичи… - сорванный голос Куросаки заставлял пустого снова и снова впиваться жестокими поцелуями в нежную кожу.
Ичиго в отличие от пустого целовал легко и нежно, напоминая Хичиго о том, чтобы тот сдерживался.
- Хичиго…
А потом была боль, острая. Блондин как мог, отвлекал вайзарда от нее ласками и поцелуями, от которых кружилась голова и перед глазами все плыло. Хотелось заскулить в голос после того как Куросаки услышал первый стон пустого. Белые, но как, ни странно теплые руки Хичиго, гораздо лучше самого Ичиго знали, что ему нужно. Зажмурившись, Куросаки прикусил его за плечо, все-таки заставляя Хичиго забыть про тормоза.
Пустой с диким рыком начал первые движения и зубы рыжика на его плече сжались крепче. Куросаки выгибался так, что Хичиго даже испугался, что он сломается. Однако остановится он уже не мог, просто движения его стали медленней и аккуратней.
- Все хорошо, я с тобой, - шептал пустой на ухо отчаянно красневшему Куросаки.
Одной рукой он придерживал Ичиго за талию, а второй нежно перебирал медные прядки, уже слипшиеся от пота. Успокаивая Куросаки он успокаивал и себя, ведь и сам не особо верил в то, что они делают правильно. Но Хичиго, как вообщем-то и Ичиго редко придерживался каких либо правил.
Отстранившись от Куросаки, который, не желая расставаться с теплом, смущенно, но настойчиво продолжал держать за плечи пустого Хичиго внимательно вглядывался в лицо Ичиго. Теперь он знал, какие эмоции испытывает вайзард, если сместиться чуть вправо или двигаться быстрее. Поджарое, уже лишенное угловатостей тело Ичиго привыкало, расслаблялось. Пустой отлично видел, как складка между бровей его короля начала разглаживаться.
Хичиго, наверное, впервые в своей жизни действительно улыбнулся. Глаза Куросаки расширились, если бы ему кто-то сказал, что пустой умеет улыбаться, он бы точно не поверил. Тем не менее, глаза его не обманывали. И именно таким Хичиго нравился ему больше всего.
Еще один взгляд, стон, поцелуй, укус, прикосновение языка к коже, легкое царапанье самыми кончиками ногтей, резкое движение – во всем чувствовалась любовь. В любви нет похоти, есть лишь непокоримая страсть…
- Когда я в тебе, я не могу понять, зачем ненавидел тебя, - эти слова Хичиго говорит серьезно, смотря прямо в глаза Куросаки.
Радужка рыжика уже сменила свой цвет с чайного на кофейный. Куросаки уже не краснеет, блондин заставляет забыть его про стыд. Осознание сущности пустого еще никогда не было так реально. Наконец-то к боли примешалось и наслаждение, длинными иглами оно вонзилось и в сердце. Стоны стали продолжительней и громче, а мир потух перед вайзардом и пустым.
- Хичиго, - лежать на плече пустого оказалось на удивление удобно. – Что на тебя нашло?
Одна рука Куросаки под головой, вторая изучает пресс блондина. Хичиго лежит и жмурится на необычайно яркое солнце внутреннего мира.
- Считай, решил сменить имидж… - перехватив руку Ичиго и прижав ее с губам, тем самым заставив рыжика покраснеть, пустой приподнял бровь. – Не терпится повторить?
- Не опошляй, - фыркнул Ичиго. – Ну а все же?..
Хмыкнув, Хичиго перевернулся и снова навис над Куросаки.
- Решил, что все же не хочу терять единственное, что мне принадлежит.
- Я не твоя собственность! – возмутился Куросаки.
- Да неужели? – Поцелуи Хичиго все-таки переубедили вайзарда.
Энд.
URL записиИзначально писалось на картинку, но потом меня пробило на флафф
Название: Страх+Смерть=Любовь
Автор: Акира777
Жанр: ангстофлафф
Пейринг: Хичиго/Ичиго, остальные мимо пробегали
Бета: вычитывала как могла
Рейтинг: R
Дисклаймер: Блич не мой, я рыдаль
Предупреждение: стандартно – ООС (сильный), резкие переходы, укурность. Временная смерть персонажа, заезженность темы.
Примечания: Ичиго частенько в отключке (не в результате боев)
Оправдание: автор тронулся
Саммари: текста много (как на автора), смысла мало (как обычно), оно вам надо?
Размещение: с моего разрешения
Статус: вроде завершен.
вы все еще хотите его прочитать?Оо
Страх
Внутренний мир Куросаки Ичиго, две черно-белых фигуры застывших напротив друг друга. У неба почему-то светло-красный, почти розовый оттенок, Стекла абсолютно всех домов запачканы то там, то тут пятнами алой крови. На Ичиго не форма шинигами, а простой черный свитер и темные джинсы и еще… два пластыря на окровавленном лице: один - справа от губ, другой - на глазу. Оба пластыря окрашены в рубиновый цвет, и этого же цвета пятна на шее и одежде. Он хмур как обычно, но есть еще что-то, что-то новое в его взгляде… Может боль? Или страх? Отчуждение с отрешенностью? Безысходность? Что же?
Фигура напротив одета в то же самое, но кожа и волосы этого парня безумно белые. На нем нет пятен крови, только пустой не запачкан красным цветом. Он смотрит на своего короля и впервые, наверное, ничего не понимает.
- Эй, король! – пустой был настроен серьезно – не каждый день во внутреннем мире появляются лужи крови, а реяцу Куросаки еще никогда не была настолько нестабильной. Самое странное было в том, сто духовная сила каждую минуту менялась не только количеством, но и видом: то это была реяцу пустого, а потом становилась чисто шинигамской, а, то смешивалась и превращалась в реяцу вайзарда… - Че за хрень здесь твориться?
Ичиго лишь опустил голову, скрывая челкой глаза. Пустой недолго думая направился к Куросаки - меча ни у того ни у другого не было поэтому пустой решил решить проблему с помощью разговора. Блондин остановился только тогда, когда уже мог слышать прерывистое дыхание своего короля. Белые пальцы прикоснулись к нижней губе Ичиго, вытерев оттуда кровь. А потом пустой прикоснулся ими к своим губам и облизнулся. Его глаза на пару мгновений расширились, но он тут, же взял себя в руки. Теперь губы пустого были перепачканы в тот же цвет, что у исполняющего обязанности шинигами. Пустой усмехнулся, его хозяин вообще никак не реагировал, сейчас с ним можно было делать что угодно, а это небывалое искушение, но... Но все-таки сначала требовалось разобраться с этой хренью вокруг них.
- Ичиго, что это ты учудил, что вокруг все залито кровью, а? – пустому действительно было любопытно. – И чья это кровь?
При слове «чья» глаза Куросаки расширились в неописуемом ужасе. «Вот в чем дело, - догадался блондин. – Тогда, возможно, это лишь кошмар моего короля.… Но стоит проверить».
- Такое чувство, что я разговариваю со столбом: ни ответа, ни привета. Король!!! – прокричать в ухо оказалось хорошей идеей, Ичиго действительно встрепенулся.
- Ты?! Что ты здесь делаешь? И… что это с моим внутренним миром??? – Куросаки был искренне удивлен происходящим.
- Это я хотел спросить у тебя, но раз ты не знаешь, то обойдусь, хотя я думаю, тебе просто приснился кошмар.
Ладони пустого изучали лицо Ичиго, в основном они притрагивались к тем местам, где была кровь. Куросаки лишь оторопело наблюдал за этим. Когда Ичиго вышел из ступора то ухватился своей рукой за его руку, которая уже спустилась на шею. Пустой замер и напрягся, ожидая удара, но Ичи лишь отпустил его руку и снял пластырь с глаза.
- Что за?!... – правый глаз Куросаки был янтарного цвета, а зрачок отсутствовал.
- Ты прав, наверное… - шепотом ответил Ичиго. – Ты был прав еще тогда, когда утверждал, что мои страхи руководят мной. – Блондин оторопело наблюдал за тем, как Ичи становится на колени и закрывает глаза, но все, же продолжает свою речь: - Я потеряю все, что боюсь потерять, и сделаю то, что боюсь сделать. Когда-нибудь это обязательно случится, неверное, глупо во всем обвинять тебя, Хичиго…
- Как ты меня назвал?!!
- Хичиго, я думаю, ты и сам можешь понять, почему именно это имя. – Куросаки искаженно усмехнулся.
Имя… этот придурок дал ему имя… он, что, ненормальный?!! Да еще и связывающее имя… он точно псих.
- Эта кровь, из моих страхов, это не сон, это картина, что иногда появляется у меня перед глазами. Я убиваю, сам убиваю всех своих друзей: Чада, Кейго с Мизуро, Рукию, Орихиме с Тацки, Исиду. И так до тех пор, пока не доберусь до дома. Потом начинается самое отвратительное – собственными руками я душу Юзу, перерезаю горло спящей Карин, даже отца…
Сначала Хичиго показалось, что он ослышался, но потом убедился, что Ичиго смеется, рассказывая это.
«Только истерики мне не хватало» – ужаснулся пустой.
То, что произошло в следущий момент, опровергло в шок обоих. Хичиго рывком сел в ту же позу, что и Ичи и крепко обнял Куросаки.
Ичиго притих. Потом неуверенно обнял своего пустого в ответ. Пустой только сейчас начал понимать насколько близок к королю. И самое ужасное эта близость не была отвратительна ни одному из них. И если Хичиго понимал, что его привычка к королю вполне принятна, ведь без Ичиго его бы не существовало, то как прижимался к нему Куросаки, выходило за рамки всего даже «дружеского». Ичиго обнимал пустого, как последнее, что у него осталось в жизни. И в этом обыкновенном объятье было столько безысходности, что Хичиго начал задыхаться. Резко оттолкнув от себя Ичиго, он ухватился обеими руками за лицо Куросаки. В карих глазах не было зрачка, их затянула мутная пелена.
«Где этот чертов Зангецу, когда он так нужен!» - Хичиго впервые понял значение слова «паника».
Стоило только подумать о духе меча, как он появился. Сначала пустой удивился: неужели этот столб мог отозваться на его зов. Однако в следующий момент он был довольно грубо откинут от Ичиго. Зангецу почуяв еще большее ухудшение (в виде кровавых тучек), поспешил проверить свои опасения. Эти самые опасения оказались не напрасными. Тем не менее, это было еще не худшее из всех состояний, о которых знал Зангецу. Использовав особое лечебное кидо, Хичиго так и не смог рассмотреть какое, он смог усыпить Куросаки.
- Что это было? – нервно спросил пустой.
Ему совсем не понравилось, что Зангецу совсем с ним не посчитался и сразу начал лечить короля.
- Это то, до чего ты его довел, - пояснил занпакто. – Ты не заметил, ты становишься все больше похож на него внешне, но это потому, что Ичиго начал к тебе привыкать. Однако из-за внешней схожести Ичиго начал воспринимать твои поступки, характер, намеренья – за свои собственные. Это постепенно становилось его наибольшим страхом - стать таким как ты. Ваше сближение в форме слишком частого в последнее время надевания маски пустого, да и обычные твои реплики, что ты не сдался, делали страх лишь более обоснованным. Однако не надейся, что он боится тебя, - хмыкнул Зангецу, увидев довольное выражение лица Хичиго. – Он боится себя.
Пустой фыркнул. Чего Королю то себя боятся, он добренький наивненький мальчик, который мух не обидит, если те не говорят о нестандартном цвете волос.
- И что мне-то делать, я, конечно, люблю разнообразие, но не до такой степени. – Хичиго окинул недовольным взглядом окровавленный мир.
Зангецу долго и выжидательно смотрел на пустого, словно раздумывая, стоит ли ему говорить. После пятнадцати минут молчания пустого это достало, и он решил все же подойти к Королю. Непроизвольно брошенный взгляд на губы Ичиго заставил Хичиго напрячься. Когда он провел по ним пальцами и забрал «красное украшение» себе, он с любопытством впервые попробовал вкус крови Куросаки. И этот приторно-горький вкус заставил Хичиго прийти в себя.
Это вкус крови? Или же жизни? Будет ли кровь короля такой же, если он его убьет? А может это вкус его губ? Все эти подозрения терзали подобие души пустого. Его желание убить короля трансформировалось в противоречивое желание этого не делать.
- Ты можешь стать его другом… или даже больше чем другом, - а о Зангецу Хичиго и думать – то уже забыл. Хичиго неверяще обернулся, занпакто предлагал ему сблизиться с королем. Видимо от частого общения с королем и у того уже крыша поехала. – Ты же сам хотел, чтобы это исчезло. – Зангецу кивнул на розовый туман и ставшие красными небоскребы. – Единственный способ – заставить его доверять самому себе, а в первую очередь – тебе.
И без того вечно безумные глаза пустого расширились еще больше. Да они с ума посходили! Но… взгляд, брошенный на спящего, и более спокойного Короля заставил Хичиго вдруг резко расхотеть сопротивляться идее Зангецу.
- Тогда не мешай, - хихикнул пустой.
Резкие перемены настроения Хичиго были делом привычным, но Зангецу нахмурился. Ему казалось, что только, что он сам подписал Ичиго смертный приговор, и очень надеялся, что это не так.
- Если ты навредишь ему, я убью тебя, - это была последняя фраза Зангецу, перед тем как занпакто исчез во тьме плаща.
Не смотря на то, что он сказал Зангецу, Хичиго понятия не имел как ему завоевать доверие Куросаки.
Хичиго задумчиво склонился над Королем, мысленно перебирая «приемлемые» способы завоевать его доверие. Безмятежные черты лица Ичиго, когда он был без сознания, разгладились, стали привлекательными, даже красивыми. Длинные и пушистые ресницы ярко контрастировали с бледной кожей. Дыхание Куросаки было равномерным, скорей всего кидо еще было и какое-нибудь восстанавливающее. На самом деле Ичиго спит плохо: в основном из-за пустых, иногда из-за Хичиго, а иногда из-за призраков. Он с детства по несколько раз встает ночью и спит обрывисто.
Хичиго продолжил изучение своего Короля. Губы у Ичиго были теплыми и припухлыми, на нижней красовалась ранка-укус. Снова вспомнилось то ощущение приторной горечи. Теперь ему было интересно, изменился ли у них вкус, ведь теперь он вроде как не испытывает никаких эмоций. Склоняясь над королем, он не думал, что порой простые прикосновения могут привязать лучше любых слов и эмоций, и не только Куросаки, но и самого Хичиго. Синий язык прикоснулся к ранке на губе. Это опять было неожиданно для пустого, с приторно-горького вкус сменился остро-сладкий. Было сложно понять, какой вкус Хичиго понравился больше. Однако то, что губы Короля ненавязчиво превращались в лучшее лакомство для пустого, Хичиго понял сразу. Хмыкнул.
- Это ты ко мне привяжешься, а не я к тебе, - усмехнулся пустой.
- Хичи?.. – Куросаки очнулся.
И очнулся он не в очень удачный момент, скалящийся пустой как раз нависал над ним. Перекатившись и отошев на порядочное расстояние от пустого, почувствовав себя более менее в безопасности Ичиго напряженно стал напротив Хичиго.
«Вот же блин, - четырхнулся про себя пустой. – И ведь на самом интересном месте».
- Как-как ты меня назвал, прежде чем очнуться? – яд, казалось, был в каждом слове.
- Хичиго, - кротко бросил Куросаки.
- Ммм, а почему же я не услышал «го»? – Пустой откровенно насмехался.
- Не успелось его как-то договорить, - фыркнул Ичиго.
«Ну вот, а ведь пару минут назад был таким послушным мальчиком, - огорченно подумал Хичиго. – Даже обнимался». А вот о последнем факте он даже сообщил Королю.
- Неправда! – возмутился Ичиго. – Хотя если отец подлил мне в чай саке…
Куросаки задумался. Мог ли он обнять свою негативную копию? Может он на короткое время сошел с ума, что-то это больно смахивало на короткое замыкание.
Пока Ичиго обдумывал вероятность своего поступка в отношении пустого, то незаметно подобрался ближе. Недолго думая, Хичиго запустил руку в рыжие волосы, именно их он и не успел изучить, верней одна личность помешала тем, что слишком рано проснулась. Волосы у Куросаки были мягкими и колючими одновременно, как мех. Ичиго поднял на него удивленный взгляд. Как ни странно, в этот раз Куросаки наблюдал за действиями пустого, пусть настороженно, но все же.
- Если ты ослабишь внимание, хоть на секунду я скину тебя и растопчу твой череп своими копытами!
Эта фраза громыхнула громом среди кровавого тумана. На Куросаки она подействовала отрезвляюще, тот отшатнулся от пустого и быстро зашептал, закрывая глаза:
- Вернутся в реальный мир, вернуться, вернуться… - фраза подействовала, тело Ичиго очень резко становилось прозрачным, а потом и вовсе исчезло.
- Бляяяя, - простонал Хичиго. – Какого хрена я тогда столько болтал?! Блин, прям как баба, даже король разумней молчал!
Однако у Хичиго впереди была еще целая вечность вместе с Куросаки, и куча планов о завоевании доверия его короля.
Смерть
- Ичи, ты ужинать будешь? – Юзу спрашивала по привычке, она прекрасно знала, что брат ответит отказом.
Уже вторую неделю Куросаки не завтракал, не обедал и не ужинал. Карин утверждала, что братишка на самом деле ест в школе, хотя и сама в это слабо верила. Даже Ишшин реже стал бить сына, потому что тот не собирался никак реагировать на удары. Девочкам он сказал, что бить «грушу» неинтересно, но все, же был обеспокоен состоянием Ичиго.
Куросаки же с удивительно спокойным, даже удовлетворенным лицом смотрел на звезды, их было много, очень много, ярких, сияющих. Ночное, уже черного цвета небо, казалось, пытается их затянуть. И надо всей этой красотой, словно королева, возвышалась белая луна. Друзья Ичиго сразу бы поняли, что с ним что-то не так, но он их избегал. Именно по той причине, что они поймут. Кон терпел первые три дня, потом перебрался в комнату Карин и Юзу.
Увидеть кого-либо из друзей в последнее время было страшно. Ичиго не мог понять, что изменилось, но он перестал радоваться ссорам с Исидой, совместным дракам с Чадом, улыбкам Иноуэ и Тацки. Он абсолютно безразлично отнесся к Рукии, пришедшей из сообщества душ, его не смог развеселить и Ренджи, упорно таскавший три часа по магазинам. А потом Куросаки начал их избегать, иногда даже прогуливал уроки, лишь бы не видеть лиц друзей.
Самым страшным был первый приступ. Он случился на уроке истории, тогда Куросаки просто обернулся посмотреть на квинси, которого вдруг посадили за ним, и началось. Точнее начался, начался кошмар. Ему вдруг представилось, как легко сломать шею Урюу, он же такой худой, и мышц то у него практически нет. А потом он со стороны видел, как подходит к Чаду, резко перерезает когтями вены на руке мексиканца. Откуда в видении у него когти он не понимал, но почему-то отчетливо знал: пожелай он – и когти отрастут. Иноуэ можно было просто ударить, ударить достаточно сильно, что бы она упала на острый край стула соседки и разбила голову. Тацки будет защищаться, но что она сможет сделать с Ичиго, у которого навязчивая идея убить ее? В этих кошмарах кровь почему-то всегда хлещет фонтаном, пачкая руки и одежду недошинигами, капли остаются и на лице. Учитель и оставшиеся в живых ученики не обращают почему-то никакого внимания на происходящее. Очнулся тогда Ичиго только после того как Исида его потряс за плечо. Только тогда он понял, что это ему причудилось. В тот день с урока истории он ушел.
Потом в течение двух недель, он с этим боролся, потом сдался и стал избегать дорогих ему людей. Самое странное, после битвы с Айзеном он не испытывал страха, даже обычного, ежедневного за сестер, если они задерживались в школе. Словно Кьёка Суйгецу вышиб из него все существующие опасения. Зато теперь это чувство вернулось, причем в утроенном размере. Сегодня он даже потерял сознание во время очередного видения, сознание не выдержало давления на нервы и сердце и попросту отключилось, швырнув Куросаки во внутренний мир. Однако такое путешествие он впервые осуществлял через ведение. При этом часть видения перенеслась и во внутренний мир. Тогда, должен ли он с воем кошмаре убить и Зангецу с Хичиго.
Хичиго. Вспоминая о пустом, Куросаки еще раз попробовал представить, как обнимает его. У него это получилось, даже очень реалистично получилось, как будто это было, в самом деле. Причем, обнимая пустого, он чувствовал какую-то защищенность, Хичиго будто мог собой оградить его от всех кошмаров. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
«Да не могло такого быть! – Ичиго упорно отказывался в это верить. – Это все саке в чае…».
Куросаки задумчиво прикусил нижнюю губу, это стало своего рода привычкой. Обнаружился странный факт, нижняя губа была чуть влажной, верхняя же, как обычно сухой. Вообще-то губы у Ичиго были обветренными. А потом яркое воспоминание-ощущение – тепло чужого тела, руки изучающие лицо, что-то влажное проходящееся по губе. А потом фраза о приручении. У Куросаки нервно дернулся глаз. Неужели его пустой еще и извращенец. Хотя, конечно, можно было подумать еще на Зангецу… нет! На Зангецу подумать было нельзя… Странный поступок Хичиго, когда тот запустил свою руку в волосы Ичиго, тоже немного не вязался с привычным имиджем пустого.
«Определился бы, убийца он или извращенец» - раздраженно подумал Куросаки.
Ичиго вздохнул, бросил последний взгляд на небо, собираясь уже закрыть шторы, и только тут понял: восхитительная белизна луны ничем не отличалась от кожи Хичиго, цветы звезд от глаз его пустого, затягивающая тьма.… Эти безумные, абсолютно нелогичные мысли отлично описывали характер Хичиго. Как странно, неужели, если всего, лишь посмотреть с другой стороны, внешность Хичиго может стать привлекательной даже для Куросаки, а поведение по-своему забавным. Странная ночь, она навевала ненужные мысли и отгоняла страхи.
В свое время Ичиго боялся сблизиться с пустым, но потом появился другой страх. Страх более злобный и опасный. Теперь первый настолько поблек на фоне нового, что Куросаки о нем забыл. Возможно, это даже к лучшему.
Еще один факт, который сестры не знали и который заставил бы волноваться родных – на протяжении всей недели Ичиго не спал. Просто предчувствие было такое, что если заснет, то видение захватит его во сне и осуществится в действительности.
Задернув шторы и выключив свет, Куросаки включил настольную лампу, так как по ночам он погружался в чтение. Ичиго неважно было, что читать, просто книги хорошо отвлекали от всего мира. Только недавно он закончил читать Бредбери. Сегодня на переплете красовалось имя О. Генри. Все книги были оставлены еще мамой, и за это Куросаки любил их еще больше. Пролистав где-то на середину, Ичиго наткнулся на рассказ «Последний листок». Погружаясь в чтение исполняющий обязанности шинигами не думал, что книга тоже может пробудить страхи.
Глаза уже слипались, и голова побаливала, недовольная переутомлением. Но конец заставил его вздрогнуть, старик, казавшийся высокомерным и глупым, пожертвовал своей жизнью, чтобы нарисовать один единственный шедевр, который заставил молодую девушку поверить в себя, в возможность исцелиться от болезни.
Как же Куросаки хотелось бы иметь возможность нарисовать что-то такое же, сделать подобное, что смогло бы заставить кого-то жить…
Глупый
Знакомый голос, только без привычного безумства. Куросаки подошел к зеркалу. Даже в слабом свете лампы его лицо было не такое бледное как у Хичиго. Ему совсем не хотелось падать в обморок и тем более спать, но спросить у пустого, что значит это его «глупый» очень хотелось. Еще раз, посмотрев в зеркало, Ичиго спросил у него:
- Почему?
Во тьме ночи этот шепот казался зловещим. Однако это не могло испугать того, чья жизнь почти постоянно болталась на волоске.
- Да потому что ты и так слишком часто это делаешь, - ответило отражение. Блеснула желтая радужка, но больше ничего в отражении не изменилось. – Даже меня ты заставляешь жить, но жить в страхе… это не по мне. Прекрати бояться!
«Если бы я только мог, - Ичиго уже не смотрел на отражение. – Я пытался, не получилось.»
И ты сдался? Не похоже на тебя король.
Куросаки устало вздохнул. Он слишком поздно начал понимать насколько похож с пустым, и вот к чему это привело. Стоило лишь примерять на себя поступки Хичиго и его желания, чтобы вновь приобрести страх.
Морфей слишком настойчиво предлагал посетить свое царство, Ичиго сопротивлялся из последних сил, но шесть ночей бессонницы выталкивали его из реальности.
Хичиго как обычно сидел на небоскребе, только вот тучи и туман мешали греться, а лужи крови - удобно устроиться. Однако туман и тучи постепенно исчезли, а кровь на стеклах небоскребов превратилась в странные узоры. Встав в полный рост, Хичиго внимательным взглядом осмотрел измененный мир. Теперь они были сине-красные. На стеклах красовались ярко алые листья, настолько красивые, что их можно было принять за настоящие.
Куросаки, который как назло вместо сна попал во внутренний мир, тоже пораженно разглядывал причудливый узор. Ичиго нахмурился и подошел к пустому шаг, Хичиго лишь усмехнулся. Произошедшее не вернуло ему привычную одежду и катану, да и напрягаться было откровенно лень.
- Хватит, я не такой монстр как ты думаешь, - хоть пустой и говорил, усмехаясь, он был серьезен.
Хичиго сел на стекло, посмотрел на короля снизу вверх. В этом жесте было что-то странное, как будто утверждающее, что пустой не враг, пока не враг. Куросаки присел на корточки, не спеша отвечать своему альтер эго. На несколько минут Ичиго стало казаться, что во внутреннем мире появились не только листья, но и ночь. Но это был лишь Хичиго. Они оба потерялись в этом безумии. На время они перестали быть королем и лошадью, вайзардом и пустым, человеком и частью души. Они стали просто двумя. Они даже не были существами, просто двое.
Стоит ли лишать себя единственного, что у тебя есть. Лишать или не лишать? Убивать или не убивать? Принять или не принимать? Разрешить или бунтовать? Эти вопросы терзали Хичиго.
Вопросы, на которые ответы слишком часто менялись. То он злился на Ичиго, на его стиль боя, в котором никогда не было настоящей жажды убийства, то он искренне радовался тем моментам, когда Куросаки не задумываясь, рисковал жизнью, ради победы. Вот это пустой прекрасно понимал. Но со временем, может под влияние короля, может просто из-за привычки быть с Ичиго он начал меняться. Оказывается, они оба не замечали этого… тогда они еще более похожи, чем думали.
Зангецу стоя на флагштоке облегченно вздохнул. Все же он забыл о привычке Ичиго привязывать к себе людей и не только людей. Дух меча, еле заметно, краешком губ, усмехнулся.
- Ей, король, - Хичиго задумчиво осмотрел свою одежду. – А когда из тела выходить будешь, и сражаться с пустыми, этот прикид останется?
Ичиго не ответил, он ждал, что пустой попытается убить его. Даже не смотря на отсутствие меча, пустого стоило опасаться.
- Какая тебе разница? – То странное состояние, в котором они оба находились, прошло. Недовольство друг другом вернулось.
- Просто в этой форме у тебя нет Зангецу, чем ты будешь пустых убивать? А, я понял, ты возьмешь ту брюнетку и будешь ею швыряться, она, конечно, своим визгом отправит их на перерождение. Когда ты ее бросил в красноволосого лично я чуть не оглох.
- Не трогай Рукию! – Хичиго, естественно, удалось вывести Куросаки.
- Да я не трогаю, просто прикидываю, - усмехнулся пустой.
Кажется, Хичиго забыл, что ему нужно сблизиться с королем. Тем не менее, ссориться с Ичиго было весело. И у пустого по-любому было преимущество, он мог убить и голыми руками.
- Хичиго, - Куросаки нахмурился, ему явно не хотелось говорить то, что он должен был сейчас сказать. – Допустим, что я тебя тогда обнял. Но не думай, что это от большой любви. – Хичиго фыркнул. – Я был не в себе…
- Как раз в себе и в самом прямом смысле этого слова, - тихо буркнул пустой.
Куросаки вспыхнул.
- Это ничего не значило!
- Я тоже для тебя ничего не значу? – пустой выжидательно посмотрел в глаза Ичиго.
- Если и так, то что! – Ичиго врал. Причем не только Хичиго, но и самому себе.
- Вот как значит… - блондин говорил тихо, это было гораздо страшнее криков. – Что ж, тогда это взаимно.
Слишком резкое обращение заставило пустого решить для себя все моменты. Лишить. Убить. Не принимать. Бунтовать.
Он действительно хотел быть частью Ичиго, но теперь гнев затопил все другие чувства. «Строит из себя идеально существо, а я для него никто? Все, теперь моя очередь править!- Хичиго был в бешенстве. – Только вот тебе я не разрешу быть частью меня, как ни проси!»
Белые руки сомкнулись у Ичиго на шее. Шунпо можно было использовать и без формы шинигами, чем воспользовался пустой. Ичиго, не ожидавший нападения пытался разжать руки Хичиго. Однако тот держал слишком крепко, не вырваться.
«Убьет» - ужаснулся Куросаки.
«Убью» - мысленно согласился пустой.
Не прошло и минуты, как из горла Куросаки стали вырываться хрипы.
- Пуссс… ссти… - уже задыхаясь, на последнем дыхании пытался вымолвить Ичиго.
- Уже бегу! – расхохотался пустой. – Король с лошадью не поменялись местами, лошадь просто перегрызла горло зазнавшемуся королю!
«Думал что идеален, ха, ошибся! – Пустой был доволен. Доволен видом короля, руки которого уже обвисли, не мешая пустому душить его. – Так быстро сдох?»
Хичиго отпустил горло шинигами и тот упал на твердое стекло небоскреба. Упал не очень удачно, под головой стала растекаться лужа крови. Пустой присел на корточки, прищурился, внимательно вгляделся в неподвижное тело короля. Кожа, которая еще минуту назад была просто бледной становилась белой. На шее отчетливо проступали красные следы от пальцев. В глазах Куросаки больше не было жизни. Тьма, застывшая в них была укором Хичиго. Тот лишь хмыкнул, раскаянья он ощущал.
Губы Ичиго уже посинели, напомнив пустому, что тот хотел попробовать их на вкус после смерти короля. Склонившись над Куросаки, Хичиго сжал челюсть уже мертвого короля по краям, чтобы его рот открылся. Сначала провел языком по верхней губе. У нее совсем не было вкуса. Недовольно хмыкнув, Хичиго облизнул нижнюю губу Куросаки. Почти ничего, только там, где была ранка от вечного покусывания ощущался солоноватый привкус.
- Что за черт? – выругался Хичиго.
Приблизившись к шее Ичиго, укусив ее клыками, пустой дождался, пока кровь его бывшего хозяина вольется ему в горло. Самым странным оказалось, что пустой был мысленно готов к этому. К тому, что в его рот вольется горькая теплая жидкость. Сочетание оказалось настолько отвратительным, что пустой выплюнул кровь на стекло. Руки Хичиго, державшие жертву, только сейчас почувствовали, как быстро уходит тепло из мертвого тела.
- Не может быть, - прошептал пустой, склоняясь над Куросаки еще раз.
В его сознании проносились картины из жизни Ичиго, он чувствовал то, что чувствовал Ичиго в тот или иной момент. И среди этих чувств были эмоции относящиеся и к нему, к пустому. Совсем не те чувства, о которых говорил Куросаки. Возможно, он просто их не замечал, но они были. Через кровь, через смерть, только через крайности до Хичиго дошло, что он наделал.
Прижав к себе тело, которое так быстро покидало тепло, пустой поцеловал мертвого хозяина. Поцелуй получился сухим, вкуса у него почти не было, разве что чуть-чуть сладкий оттенок. Перестав терзать рот короля, пустой еще крепче прижал к себе Ичиго.
Где-то вблизи разрушилось первое здание. Это действительно был конец.
Любовь
Хичиго проснулся рывком. Самые обычные небоскребы, самое обычное небо. Неужели это только сон? Сердце пустого билось как бешенное. Ориентиров во внутреннем мире Куросаки не было, по этому пустой попытался подсоединиться к сознанию Ичиго. Он не был уверен, что получится, он не был уверен, что король жив. Но Ичиго был жив, целехонек. Хичиго впервые был настолько рад этому факту. Каким-то образом Хичиго умудрился попасть на две недели назад. У внутреннего мира Куросаки действительно не было границ возможного и невозможного.
Пустой с трудом дождался пока Ичиго ляжет спать, и выдернул его во внутренний мир.
Куросаки появился прямо перед пустым, явно удивленный тем, что вместо отдыха теперь будет вынужден общаться с одним безумцем.
Только вот этот самый безумец как-то не особо хотел общаться. Потянув на себя Куросаки так, что тот почти упал на него, Хичиго его поцеловал. Страстно и нежно одновременно. Поцелуй был с привкусом клубники, кисло сладкий. И было так приятно, что Ичиго хотелось целовать еще и еще. Руки Куросаки сначала безвольно обвисшие вдоль тела стали неуверенно подниматься к пустому. Тот же прижимал Куросаки настолько, что казалось, меж их телами нет даже кожи. Блондин собственной грудью чувствовал, как сердце Куросаки забилось учащенно. Ичиго отвечал на поцелуй, отвечал на покусывания, которыми пустой начинал его дразнить.
Незаметно для рыжика Хичиго начал избавлять его от косоде. Сначала от одного, потом от другого. Пустой поглаживал обнаженный торс и спину недошинигами. Его ласки были такими нежными, а руки такими теплыми, что заставляли Куросаки медленно таять. Его словно шоколад, растапливали прикосновения пустого. Он поддавался навстречу и смотрел в золотые, потемневшие глаза своего мучителя, Ичиго тонул в звездной бездне. Обняв пустого, Куросаки зарылся пальцами в волосы блондина. Они были именно такими как он, и ожидал, мягкими, шелковистыми. Прервав поцелуй Куросаки потерся носом за ухом пустого, вдыхая аромат волос Хичиго. Те пахли снегом, не уличным и грязным, а тем, который еще не успел коснутся земли. Запах свежей талой воды и совсем чуть-чуть ванили. Чуть прикусив мочку уха Хичиго, Куросаки обреченно выдохнул, отлично понимая, что теперь никуда не денется.
Это было впервые, пустой впервые ничего ему не говорил и не пытался убить. Почему? И одновременно Куросаки чувствовал, что ответ его не обрадует. Да и кто его даст? Рушить собственное счастье… зачем?
А пустой уже добрался до шеи Ичиго, и покусывал, проводил по нежной, тут же загорающейся коже языком. Стащив таки с любимого короля косоде, Хичиго стал ласкать открывшиеся участки кожи. Его пальцы словно нарочно задевали кончиками ногтей кожу, которая тут же вспыхивала, по телу Куросаки проходила дрожь, заставляя его забывать обо всем на свете. На пару минут он даже забыл кто он. Руки пустого уже развязывали пояс хакама, заставляя Ичиго ощутить первый страх. Лишив Ичиго и хакама пустой довольно потерся о короля. Куросаки, недовольный тем фактом, что пустой все еще одет, поспешил исправить эту прискорбную ошибку. Хичиго не сопротивлялся, он с потемневшими глазами наблюдал за действиями короля. Белая форма упала на стекло небоскреба рядом с черной. Наверное, падать на ворох из одежды из-за толчка пустого, было не так больно как на стекло.
Внутри Куросаки все как будто разрывалось пополам, было очень жарко, он впервые ощущал столько эмоций сразу. Страх, стыд, страсть, возбуждение, нежность и любовь, в конечном счете. Чувства тоже делали свое дело, пытаясь не особо их проявлять, Ичиго прикусил нижнюю губу, тревожа лишь недавно зажившую ранку, выступила капелька крови. Хичиго, увидев это, потянулся за поцелуем, слизывая кровь.
От ощущения полного доверия, а может от покорности Ичиго, который только больше возбуждал одним только своим видом у пустого медленно, но верно сносило крышу. Уже не думая о том, чтобы быть нежным Хичиго укусил Куросаки за предплечье. Его белые руки умудрялись находить самые чувствительные точки на теле Ичиго, заставляя того прогибаться и требовать большего. Карие, чайного оттенка глаза блестели как в лихорадке, они, казалось, затягивали внутрь и вырваться, потом из их плена было невозможно.
Рука Ичиго потянулась к лицу пустого, желая, прикоснутся к такому близкому существу. Тыльной стороной ладони Куросаки поглаживал щеку пустого. Хичиго прикрыл глаза и прижался к его ладони, желая ощутить еще больше. За следующим поцелуем Ичиго потянулся сам, срываясь в бездну.
Они не был похожи сами на себя, ни чокнутый пустой, ни сдержанный Куросаки. Сейчас они делили перевернутое небо пополам, но и этого было мало. Каждое движение отзывалось волной, проходящейся по всему телу. Пустой все больше и больше прижимался к разгоряченному телу под ним, терся об него, ставя засосы то на шее, то на груди.
- Ками, что же ты делаешь…- хриплым голосом простонал Ичиго.
Смотря друг на друга, они словно вглядывались в отражение, отражение наоборот.
«Терпкая, сладкая, - мысли Хичиго были направлены на кожу под его губами. – Мой, только мой, король».
- Хичи… - сорванный голос Куросаки заставлял пустого снова и снова впиваться жестокими поцелуями в нежную кожу.
Ичиго в отличие от пустого целовал легко и нежно, напоминая Хичиго о том, чтобы тот сдерживался.
- Хичиго…
А потом была боль, острая. Блондин как мог, отвлекал вайзарда от нее ласками и поцелуями, от которых кружилась голова и перед глазами все плыло. Хотелось заскулить в голос после того как Куросаки услышал первый стон пустого. Белые, но как, ни странно теплые руки Хичиго, гораздо лучше самого Ичиго знали, что ему нужно. Зажмурившись, Куросаки прикусил его за плечо, все-таки заставляя Хичиго забыть про тормоза.
Пустой с диким рыком начал первые движения и зубы рыжика на его плече сжались крепче. Куросаки выгибался так, что Хичиго даже испугался, что он сломается. Однако остановится он уже не мог, просто движения его стали медленней и аккуратней.
- Все хорошо, я с тобой, - шептал пустой на ухо отчаянно красневшему Куросаки.
Одной рукой он придерживал Ичиго за талию, а второй нежно перебирал медные прядки, уже слипшиеся от пота. Успокаивая Куросаки он успокаивал и себя, ведь и сам не особо верил в то, что они делают правильно. Но Хичиго, как вообщем-то и Ичиго редко придерживался каких либо правил.
Отстранившись от Куросаки, который, не желая расставаться с теплом, смущенно, но настойчиво продолжал держать за плечи пустого Хичиго внимательно вглядывался в лицо Ичиго. Теперь он знал, какие эмоции испытывает вайзард, если сместиться чуть вправо или двигаться быстрее. Поджарое, уже лишенное угловатостей тело Ичиго привыкало, расслаблялось. Пустой отлично видел, как складка между бровей его короля начала разглаживаться.
Хичиго, наверное, впервые в своей жизни действительно улыбнулся. Глаза Куросаки расширились, если бы ему кто-то сказал, что пустой умеет улыбаться, он бы точно не поверил. Тем не менее, глаза его не обманывали. И именно таким Хичиго нравился ему больше всего.
Еще один взгляд, стон, поцелуй, укус, прикосновение языка к коже, легкое царапанье самыми кончиками ногтей, резкое движение – во всем чувствовалась любовь. В любви нет похоти, есть лишь непокоримая страсть…
- Когда я в тебе, я не могу понять, зачем ненавидел тебя, - эти слова Хичиго говорит серьезно, смотря прямо в глаза Куросаки.
Радужка рыжика уже сменила свой цвет с чайного на кофейный. Куросаки уже не краснеет, блондин заставляет забыть его про стыд. Осознание сущности пустого еще никогда не было так реально. Наконец-то к боли примешалось и наслаждение, длинными иглами оно вонзилось и в сердце. Стоны стали продолжительней и громче, а мир потух перед вайзардом и пустым.
- Хичиго, - лежать на плече пустого оказалось на удивление удобно. – Что на тебя нашло?
Одна рука Куросаки под головой, вторая изучает пресс блондина. Хичиго лежит и жмурится на необычайно яркое солнце внутреннего мира.
- Считай, решил сменить имидж… - перехватив руку Ичиго и прижав ее с губам, тем самым заставив рыжика покраснеть, пустой приподнял бровь. – Не терпится повторить?
- Не опошляй, - фыркнул Ичиго. – Ну а все же?..
Хмыкнув, Хичиго перевернулся и снова навис над Куросаки.
- Решил, что все же не хочу терять единственное, что мне принадлежит.
- Я не твоя собственность! – возмутился Куросаки.
- Да неужели? – Поцелуи Хичиго все-таки переубедили вайзарда.
Энд.